Порт-Артурский гамбит: Броненосцы Победы - Страница 31

Деньги лились рекой так же и в карманы владельцев забегаловок разного уровня и домов, без которых не обходится ни один портовый город, причём местные красотки были на удивление дёшевы. Торговцы различными товарами тоже не могли нарадоваться на эскадру стоящую хоть и в нейтральных водах, но снабжавшуюся из их города и порта.

Вернувшись на "Пересвет" Василий на шканцах наткнулся на старшего офицера броненосца. Капитан второго ранга Дмитриев полузакрыв глаза и сжав кулаки самозабвенно… матерился. В полном одиночестве он складывал такие сочные матюки, что первые мгновения Сойманов просто заслушался.

– Что с вами, Аполлон Аполлнович? – спросил лейтенант слегка придя в себя от обалдения.

– А, это вы, Василий Михайлович, – Дмитриев слегка смутился, – представляете какой приказ нам передали: "Все корабли перекрасить в чёрный цвет, а трубы в жёлтый. И с чёрной… мать, каёмочкой." Совсем сдурело наше начальство. Я не нашего адмирала в виду имею, а тех кто ему такое сверху спускает. Вот не было печали. Заняться нам больше нечем! Так что можете обрадовать своих минёров и гальванёров – на малярные работы. Это же додуматься надо – в тропиках краситься в чёрный цвет. Я уж не говорю про то, какими красивыми мишенями мы будем для японцев. Так и хочется этих умников послать в… в общем, на вечно падающую башню полюбоваться.

Хмурый и злой Эссен, вернувшись с "Ретвизана" подтвердил приказ. И началось…

Матросы день за днём смешивали штатные, имеющиеся на каждом корабле белила с угольной пылью и сажей, получая чёрную краску, висели на беседках вдоль бортов и труб, размахивая кистями и вполголоса матерно поминали всех от мичманов, до государя.

За несколько дней корабли приобрели вид необходимый для достойной встречи с основными силами и отсутствия нареканий со стороны командующего эскадрой. Можно было заняться именно боевой подготовкой. И отдыхом. Да да, именно отдыхом. Только за несколько дней малярных работ, только на "Пересвете" пятнадцать человек было уложено в лазарет. Благо, что никто не умер. Тем более, что у команд в связи с покраской "украли" два дня обещанных для расслабления после всех перипетий последнего месяца.

А Эссен злился ещё и от того, что ему было категорически отказано в доставке десятидюймовой пушки с Балтики или Чёрного моря для замены повреждённого шальным малоколиберным снарядом ещё двадцать восьмого июля орудия.

– Я прекрасно понимаю вас, Николай Оттович, – сказал ему на борту "Ретвизана" Вирен, – я даже верю, что ваши молодцы смогут с помощью лома, домкрата и едрёной матери поменять орудие на якорной стоянке. Но в Адмиралтействе это никому не докажешь. Придётся смириться.

Скоро возникли неприятности с питанием. Нет, снабжать эскадру продуктами было несложно и недорого, со свежим мясом вообще не было проблем – на севере Мадагаскара разведение скота было основной отраслью сельского хозяйства. С крупами было хуже, но тоже терпимо, просто вместо гречневой каши готовили рисовую. Команды не очень жаловали рис, но зато макароны пришлись им по вкусу. А вот с овощами были серьёзные проблемы: капуста, лук, картофель, щавель и тому подобное на этом острове совершенно не выращивались, их привозили из Южной Африки в мизерных количествах и за сумасшедшие деньги. Хоть Вирен и распорядился регулярно выдавать экипажам ананасы и бананы, которые стоили здесь дешевле, чем репа в России, но из них щей было не сварить. Корни маниока были неважной заменой картофелю, хоть и стоили в пять – шесть раз дешевле.

Ржаную муку и чёрные сухари берегли как лакомство, чаще пекли пшеничный хлеб или выдавали галеты.

В общем питание было хоть и полноценным, но однообразным. И иногда приходилось всё таки покупать южноафриканские овощи за цену от которой у ревизоров кораблей волосы поднимались дыбом.

Однако появилась возможность по настоящему разнообразить приевшееся меню из солонины свежей рыбой. Практически каждый корабль нашёл в своём экипаже достаточно бывших рыбаков. Катера и шлюпки регулярно выходили в море на рыбный промысел, и, как правило, небезуспешно. Индийский океан щедро наполнял рыбацкие сети. Правда корабельным докторам приходилось тщательно следить за составом улова – здесь вам не Россия, многие рыбы были ядовитыми. Приходилось выбирать только тех, которые были известны наверняка. Яркая раскраска рыбины например, однозначно свидетельствовала о том, что такую класть в котёл – себе дороже.

Но рыбный суп и жареная рыба, по которым так соскучились моряки (Странно, да? Но факт.) стали довольно часто появляться в рационе экипажей, да ещё без расхода для казны.

Чтобы экипажи не потеряли бодрости от безделья и лучше подготовились к предстоящему сражению ежедневно проводились занятия по специальностям: стволиковые стрельбы у артиллеристов были практически каждодневным занятием, сигнальщиков постоянно натаскивали на знание силуэтов вражеских и своих кораблей, возились у своих дальномеров Барра и Струдда и микрометров дальномерщики, ну и так далее. Скучать и лодырничать не приходилось

А двадцать восьмого ноября пришли печальные известия. Порт-Артур капитулировал. Подсознательно почти все на эскадре ожидали этого. Не могла осаждённая крепость, блокированная и с суши, и с моря, держаться бесконечно или сколь-нибудь долго. Но в глубине души всё-таки теплилась надежда, что "сдюжат", выдержат, не сдадуться. Слегка утешало то, что артурцы сковали своей обороной силы впятеро их превосходившие и уничтожили врагов вдвое больше по количеству, чем гарнизон крепости. То есть каждый артурский солдат "схватился с пятью японцами и двоих из них убил".