Порт-Артурский гамбит: Броненосцы Победы - Страница 30

Подумать только – еще совсем недавно морская стихия, разбушевавшись, бросала наш миноносец, как щепку… А теперь, стоя на мостике огромного броненосца, я вижу, как могучие океанские волны в бессилии разбиваются о наш таран, отступая перед мощью наших машин и волей наших людей. Мне кажется, что теперь и на войне, и в нашей с тобой, любимая, судьбе все наладится и девятый вал проблем будет преодолен силой нашего ума, нашего духа и – главное – нашей любви!

Из Индийского океана, навсегда твой,

В.С.

Глава 4. Мадагаскар

На рейд Носси-Бе эскадра уже просто вползала. Последние двести миль она еле двигалась из за поломки машин "Победы", да и на других кораблях механизмы выходили из строя ежедневно, даже железо не могло уже вынести эти постоянные нагрузки. Вирен, несмотря на то, что угольные ямы были почти пусты дал командам три дня отдыха. Благо до прихода Рожественского было ещё время. Даже ремонтом заниматься пока не стали.

Василий был отпущен на берег в первый же день, вместе с ещё пятнадцатью офицерами. К берегу плыли на шлюпке как будто в киселе, море кишело медузами и вёсла постоянно загребали не воду, а какую-то густую массу на водной основе.

Почтовое отделение находилось у самого берега и лейтенант первым делом сунулся в его маленькое окошко, чтобы отправить письма Ольге и матери в Петербург.

Потом, вместе с ревизором "Пересвета" мичманом Даниловым и врачём Августовским, прежде чем идти в город, решили прогуляться по буйным лесам. Самым страшным после человка существом, по словам доктора, на этом острове был ядовитый паук. Змей и кровожадных хищников здесь можно было не опасаться. А природа здесь была действительно великолепна. Бесподобная тропическая растительность букавльно "била фейерверком". Особенно поразил баньян, дерево-лес. С веток дерева вниз спускались побеги и давали корни, превращаясь в новые деревья. Хлебное дерево давало плоды размером с небольшой арбуз, из мякоти которого выпекался очень вкусный "хлеб".

Цвета тропического леса поражали разнообразием, огромные цветы лиан, удушающих своими объятьями могучие деревья были всех оттенков которые можно было только вообразить, огромные бабочки летали между стволами и кустами, делая калейдоскоп красок ещё более фантастическим. Попугаи и прочие местные птицы щеголяли совершенно нескромным по российским меркам оперением. Крохотные, меньше многих местных бабочек, птички похожие на колибри переливались в солнечных лучах как драгоценные камни.

– Так и кажется, что сейчас из зарослей выскочит какой нибудь леопард, – обратился к товарищам по прогулке Соймонов.

– Самый страшный хищник Мадагаскара – фосса, величиной с не очень крупную собаку. Охотится на лемуров. Мы ей не по зубам, – усмехнулся доктор, – настоящие собаки аборигенов более опасны.

Через некоторое время показалось озеро, образовавшееся в кратере потухшего тысячи лет назад вулкана. Большая часть его берегов заросла камышом или чем то камыш сильно напоминающим. Но были и открытые места. Офицеры подошли к одному из таких пляжиков. Данилов чуть ли не машинально поднял плоский камешек и запустил его скакать по водной глади.

– Интересно, а какая тут рыбалка? – спросил он.

– А не отойти ли вам от берега, любезный, – улыбнулся врач и показал на еле заметные бугорки скользившие по воде в их сторону.

Поняв в чём дело все трое дружно отошли на почтительное расстояние и из воды через пару минут выбрался небольшой крокодил.

– Ничего себе нет крупных хищников! – присвистнул Василий.

– Да они тут небольшие, – ответил Августовский, – для человека опасности не представляют. Тут их на мясо и кожу выращивают и до настоящего размера подрасти не дают. Но купаться тем не менее я бы здесь никому не советовал. Однако, господа, нам пора. Через час нас ждут в "Кафе де Пари".

– Действительно. Но напоминаю указ Петра Великого специально для нас писанный: "В иностранных портах, чтобы честь флага российского не уронить до изумления не напиваться!"

Дружно рассмеявшись офицеры тронулись в обратный путь.

По дороге заглянули в посёлок сакалавов (так называются местные жители). Дома были построены на сваях, иногда даже в качестве сваи использовалась пальма, вокруг которой строился дом. Каждый дом имел обширную террасу покрытую пальмовыми листьями. Кожа сакалавов была тёмно коричневой, густые шапки чёрных курчавых волос, кроме того они имели не очень характерный для людей негроидной расы почти европейский нос. Удивляло отсутствие женщин. То есть женщины конечно были, но это были либо молодые девушки, либо старухи, ну или почти старухи. Девушки были очень хороши, но, вероятно, быстро расцветая так же быстро и увядали. Мужчин кстати в деревне тоже было мало, они в это время в основном или работали на плантациях, или ловили рыбу. Повсюду сновали ребятишки, которые наверное во всём мире проводят время почти одинаково. И сейчас появление трёх белых офицеров было для них событием и поводом развлечься. Шумной стайкой они подбежали к русским морякам и стали трогать их за одежду, подпрыгивать, смеяться. Насилу отбившись от этой эмоциональной публики русские продолжили свой путь в порт.

Ювелиры Хэлльвиля благодарили небеса, храбрость русских и щедрость их императора. Несколько десятков награждённых за прорыв офицеров буквально засыпали их заказами. Каждому из них хотелось поскорее сменить латунную скороделку на настоящий орден, изготовленный профессионалами.