Порт-Артурский гамбит: Броненосцы Победы - Страница 60

– Зиновий Петрович! Может быть имеет смысл выйти из строя для исправления повреждений? – робко спросил Рожественского флаг-капитан, – Эскадру поведёт "Александр", он ещё совершенно цел, японцы протратят лишнее время на пристрелку по нему. Приказ о том, что в случае нашего выхода из строя эскадру ведёт следущий мателот всем известен… Выйдем, починимся и снова вернёмся в строй…

– Мы ещё можем стрелять, управляться, держать ход. Какого чёрта! – вспылил командующий.

– Но ведь смотрите – японский флагман второго отряда покинул строй…

– МЫ МОЖЕМ СТРЕЛЯТЬ! Оставаться на курсе!

"Суворов" продолжал вести за собой русскую эскадру. Хотя приходилось лихо… Броненосец постоянно содрогался от получаемых попаданий, пожары вспыхивали от носа до кормы и хоть их регулярно тушили, но они разгорались снова и снова. Дым разъедал глаза находящихся в боевой рубке. Во рту стояла непереносимая горечь от недогоревшей при взрывах шимозы. Реальное управление эскадрой было утрачено, командующий мог только вести корабли за собой, не более.

Что Рожественский и делал. Может быть и зря. Может стоило выйти из линии, пересесть на другой броненосец, а может даже и на "Изумруд", чтобы полноценно руководить эскадрой, которая вслед за своим флагманом неуклонно сбавляла ход и у адмирала Того появлялась возможность сделать тот самый "кроссинг Т", к которому он всегда так стремился.

"Суворов" превратился в "земной филиал Ада". Огонь и дым, удары взрывной волны и летящие осколки всевозможных размеров. Осколки снарядов и обрывки металлических конструкций самого корабля. Всё это как коса смерти проходило по палубам и казематам броненосца. Уже погиб старший офицер Македонский, руководивший тушением пожаров, выжгло глаза флагманскому минному офицеру лейтененту Леонтьеву. Сам командующий уже был ранен в плечо и правый бок, но оставался в боевой рубке.

– "Фудзи!!!" – капитан первого ранга Игнациус не сдерживал эмоций.

– УРААА!!! – взорвалась ликующими воплями вся боевая рубка флагмана.

…Было понятно, что стрелять по "Микасе" практически нереально. Ну не позволял доворот башни стрелять под таким углом эффективно. Нужно было найти более подходящую цель.

– Наводить по третьему, двухтрубному броненосцу, – распоряжался мичман Щербачёв, командир кормовой двенадцатидюймовой башни броненосца "Орёл", – дистанция тридцать пять кабельтовых.

Башня стала послушно разворачиваться.

– Внимание! СТООЙ!!! – заорал мичман.

Но его резкий крик был услышан комендорами как "Огонь!" и оба орудия грохнули выстрелами.

– Идиоты! Я же сказал по третьему, а не по четвёртому! – в ярости орал Щербачёв.

– Так по третьему из двухтрубных вы приказали, вашбродь, – смущённо пытался оправдаться хозяин башни.

– По третьему в строю я командов…

– Урааа! – завопили комендоры и этот крик подхватил казалось весь броненосец и даже вся эскадра.

Мичман прильнул к прорези командирского колпака башни.

В корме четвёртого в строю японского броненосца казалось началось извержение вулкана. Дым от взрыва выбросило вдвое выше мачт. А потом рвануло так, что сразу стало ясно, что этот корабль уже не жилец на белом свете.

Один из тех двух "неправильных" орловских снарядов всё таки проломил лобовую броню кормовой башни "Фудзи" и взорвался внутри. Мгновенно вспыхнули полузаряды поданные в башню из погребов и огонь скользнул вниз, в эти самые погреба боезапаса. Грянул взрыв ужасающей силы, у броненосца не только вырвало дно, но почти оторвало корму. "Фудзи" стремительно погружался. Следующий за ним крейсер "Кассуга", вынужден был сделать коордонат от русской линии, чтобы не налететь на тонущего товарища. В самом начале битвы японцы потеряли один из четырёх своих броненосцев.

Всё так и произошло в реальном Цусимском сражении. Почти. Японцев "преследовало" фатальное везение. Дурной осколок перебил трубу гидравлики и хлынувшая под большим напором вода быстро загасила разгорающийся пожар. Огонь в погреба боезапаса не проник…

Эскадренный броненосец "Фудзи"

… Есть! – прошептал Соймонов увидев как взрывается японский броненосец и тут же заорал во весь голос не стесняясь нижних чинов находившися в рубке "Пересвета", – Есть! Взорвался!! Тонет!!!

Но и стесняться было нечего, все, включая Эссена, который на радостях сорвал и швырнул на палубу свою фуражку громко ликовали, обнимались. Хорошо ещё, что рулевой не бросил штурвал.

Впервые за всю войну в артиллерийском бою удалось потопить артиллерией броненосный корабль противника. Поколебавшаяся было уверенность в грядущей победе снова захватила умы и души русских моряков, чаще застучали выстрелы, что не лучшим образом сказывалось на точности стрельбы. С трудом удалось снова наладить нормальный темп стрельбы.

Восторг от произшедшего потихоньку сошёл на нет и экипаж вернулся в нормальное боевое состояние, к тому же поступил доклад о проблемах с разворотом кормовой башни и Василий немедленно отправился разбираться с её электороприводом.

А сражение продолжалось. "Якумо", броненосный крейсер немецкой постройки, не выдержав сосредоточеннонго огня броненосцев отряда Вирена и, частично, Фелькерзама, стал выходить из кильватера основных сил японцев. Если уж и это творение германских судостроителей, ставивших во главу угла именно надёжность и непотопляемость своих кораблей покинул боевую линию… Ещё один был выбит из строя. Ещё один!