Порт-Артурский гамбит: Броненосцы Победы - Страница 112

112

– Но ранение то лёгкое, царапина, можно сказать, – в глазах лейтенанта появилась надежда, – Было бы унизительно козырять этим, когда есть огромное количество действительно серьёзно раненных офицеров. Но, Николай Оттович, а как же вы меня отпустите, если столько проблем предстоит решать? А о чём о другом вы хотели поговорить? А…

– Стоп! Слишком много вопросов сразу, молодой человек, – улыбнулся каперанг, – Для начала напомню, что кроме вас есть ещё и младший минный офицер – пусть с месячишко поработает без вашего присмотра, покажет, что он способен занять ваше место.

У Василия похолодело внутри: он ожидал, что командир может быть недоволен его просьбой, что откажет, но чтобы отрешить от должности… И если бы какой другой командир, но Эссен! Рассудок отказывался воспринимать эту информацию, но слова прозвучали.

– А какая должность? – голос Соймонова предательски дрогнул, выдавая волнение.

– Я хочу предложить вам стать старшим офицером "Пересвета", – весело посмотрел в глаза лейтенанта Николай Оттович, – А вы о чём подумали?

– Мне?? – Василий ошарашенно посмотрел на командира, – Старшим офицером? Да я же ещё…

– Да-да. Полгода назад вы были мичманцом, вахтенным офицером маленького миноносца, а сегодня я вам предлагаю должность… "Второго после Бога", учитывая, что первый после Всевышнего на "Пересвете" – я. Война, Василий Михайлович. Ещё не такие взлёты бывали в военное время. В конце-концов мне решать, кого из офицеров я хочу видеть на месте своего первого помошника. Вы умны и пользуетесь авторитетом, вы тактичны, когда надо и требовательны, когда необходимо. И вы честолюбивы. В хорошем смысле. Быть вам адмиралом, но именно должность старшого и есть самая главная ступенька в пути к орлам на погоны.

Просто необходимо пройти через эту "собачью" должность. Командовать кораблём буду я, а экипажем – вы. И матросами, и кондукторами, и господами офицерами. Последнее сложнее всего. Многие из них в одном с вами чине, у многих из них гонору… Ну не мне вам объяснять. И вы должны будете быть тактичным и гибким в одних случаях и решительным и непреклонным в других. И сами должны будете понимать когда каким быть. И корабль фактически на вас. Все "железки" и "деревяшки", ну и всё остальное, из других материалов. Жить вам придётся на броненосце. Не случайно на флоте говорят о давних событиях: "Это было ещё до того, как старшой сходил на берег". Но без этого не стать хорошим командиром. А ведь вы хотите стать и командиром большого корабля, и адмиралом. И было бы ненормально, если бы не хотели. Тогда и не стоило вообще поступать в Морской Корпус. Что скажете, Василий Михайлович?

– Ну мой ответ достаточно очевиден. Я совершенно согласен со всем, что вы сказали, Николай Оттович. Да, я как и все, хочу делать карьеру и понимаю, что не пройдя через эту должность настоящим командиром не станешь. Но неужели, несмотря на мою молодость и небольшой опыт, начальство согласиться с моей кандидатурой? И на броненосце, и на флоте полно лейтенантов имеющих преимущество в старшинстве передо мной, а занимающих должности более скромные, чем старший офицер броненосца. Я то с благодарностью приму ваше предложение, но не очень верю в реальность этого.

– Этого достаточно. Мне нужно было только ваше согласие – остальное предоставьте мне. А сейчас – в добрый путь! Езжайте в Петербург. Даю вам две недели не считая дороги. Отдохните, поправляйтесь, решайте свои сердечные дела. До встречи! Честь имею!

Эпилог

26.06.1905. Санкт-Петербург

Барышни Васильевского острова очень хорошо разбирались в военно-морских чинах и наградах. Для большинства из них морские офицеры были кругом общения и потенциальными женихами. Да и отцы с братьями зачастую служили на флоте.

Поэтому молодой лейтенант в парадной форме, с тремя орденами на груди (кроме полученных ранее Георгия и Станислава, Василию была пожалована за бой в Цусимском проливе ещё и Анна 3й степени с мечами) вызывал живой интерес и привлекал неравнодушные взгляды встречавшихся по дороге красоток.

Василий чувствовал это и ему было приятно ощущать внимание хорошеньких девушек. Но он спешил к одной единственной и все мысли у него были только о ней.

Взлетев на третьий этаж по знакомой лестнице он, с колотящимся сердцем, позвонил в дверь.

Алёна, горничная Капитоновых, даже не сразу узнала в блестящем офицере давно здесь не появлявшегося скромного мичмана.

– Кто там, Алёна? – услышал Соймонов до боли родной и любимый голос.

– Гггосподин лейтенант…

– Ах, это к отцу…

– Оля! – голос от волнения прозвучал на удивление хрипло.

Девушка подняла на него удивлённые гляза. А потом… Наверное и секунды не прошло, как она с визгом повисла у него на шее.

– Васенька! Вернулся! Вернулся, хороший мой! Вернулся!

– Здравствуй, Оленька, – шептал Василий,- наконец то я тебя вижу. Наконец то…

Лейтенант осёкся. В дверях своего кабинета стоял, вышедший на шум, капитан первого ранга Капитонов, отец Ольги. Стоял и ухмылялся в свою роскошную бороду.

– Здравствуйте, Михаил Николаевич, – смущённо пробормотал Соймонов. Ольга быстро отпрянула.

– Здравствуйте, Василий Михайлович, – протянул руку каперанг. Он с уважением посмотрел на три ордена на груди молодого человека, – Прошу ко мне в кабинет, расскажите как воевали, а то из газет и сухих отчётов полного впечатления об этой войне не складывается. Алёна! Чаю нам.

– Папа! Но ведь… – обиженно начала Ольга.

112